Не соизмеримость событий, явлений и чуда
Скопилось в душе ярким огнём;
И не кому отдать и не убежать отсюда
Но проходящий мимо толкает плечом.

Круговорот во рту словесный
Что на бумаге превращается в слова;
Этюд поэта, повсеместно
И кругом едет, убегает: от жара музы голова.

Мне хочется воткнуть в колёса палку
Всем критикам, что не несут с собой в душе;
Ни капли творчества. Ни моря света.
Лишь только кильку в грузинском лаваше.

Вы посмотрите как тут оценивают смерть:
Что по строке - как маленькое хилое дитя;
То плачет, то ликует о прощении
А то и во все слышать не хотят.

Негодования ранимого создания
И гордого, свинцом, залитого лучом
О боже мой... Дайте мне задание.
И будет мне подушкой ваши сны.
И будет спать на чём.

Очередной поток. Пепел. Нож. И судорога протеста.
Из какого мы теста?
Если не из праха желания сдохнуть, утонув в глубине
Деревянного кресла.
Розовый ветер сносит с ног
Святая вода омывает бездыханную грудь
Непоколебимый палец на неуёмном курке
Треснутые руки сворачивают горы
И сломанное детство - птицей сидит на ветке, что напротив конуры моей обледенелой.
Бесполезные рукописи, неизвестные авторы.
Прощеные воскресения. Добровольные затворы. 
В дни спасения. На дне - в иле времён зарывшись;
Выглядывать и петь все песни про себя.
Лишь только бы сон не потревожить
Вышестоящих генералов, ангелов и просто крыс. 
И просто знать что нету боли
Лишь в той душе, что за спиной стоит.
И до печеночно-кишечных колик
Терпеть и воспевать поэзию
Пот тяжестью усмешек плит.
И тот кто получил прощение от самого себя
Не станет трогать сердце одиночества другого
Не будет плакать в такт и забывать
О том, что вместе кем то раньше были.

Усталый день - дождём и снегом; по крышам, лицам, окнам и домам
Распространяя запахи весны-убийцы, несётся по своим не сделанным делам.
Коты дерутся у подъезда, бычки летают вниз на тротуар
А на площадке запах жаренного теста. И пьяный между соседями базар.

И я оделся, вышел прогуляться. Зашел в аптеку, купил массажный крем
Сегодня беду я ебаться, но право слово - пока не знаю с кем.
Я позвоню Елизавете и предложу ей шмачно отсосать
Катюха, залетела, сидит в декрете... А Лену заебался я ебать.

А может тупо с пацанами, глотнём по паре пива и в бильярд
Поссым в сугробы, померяемся хуями. И будет нам игра в азарт
Потом, шагая ночью по проспекту, задрачивать таксистов и ментов
Стрелять у малолеток сигаретки, плечами задевая местных кентов.

И утро встретить на пороге дома. Счастливым и как всегда холостяком
Моя крепость. Моя оборона. Бороться с похмельным жестяком.
И может быть всё было бы иначе. Если бы я родился под другой звездой
Стою я полупьяный на карачках и грежу пушистою пиздой.